В 1960-е годы, в эпоху Битлз и Роллинг Стоунз, сексуальной революции, высадок на Луну и сокращения посещаемости церквей, считалось, что религия уходит в прошлое.
«По мере развития современного общества религия отступает и становится все более бессодержательной». Так появилась теория секуляризации.
«В XXI веке верующие, скорее всего, будут представлены лишь небольшими сектами, которые объединятся, чтобы противостоять всемирной секулярной культуре, – писал молодой социолог Питер Бергер в газете «The New York Times» в 1968 году».
Это мнение разделяли и проектировщики Бийльмермера, жилого района на юго-востоке Амстердама, построенного в 1960-х годах как идеалистический город будущего. Основываясь на идеях швейцарского архитектора-модерниста Ле Курбюзье, было построено более тридцати десятиэтажных домов длиной от 200 до 300 метров, расположенных в виде сот.
В этом «городе будущего» не планировалось ни одной церкви. Ведь, религия, как полагалось, должна была исчезнуть.
К 80-м и 90-м годам эксперимент «Бийльмер» закончился удручающим провалом. Даже начальник полиции назвал его «районом национального бедствия, синонимом преступности, наркотиков, безработицы и нелегальных иммигрантов».
Неистовая религиозность
В 1999 году, спустя три десятилетия после публикации статьи в «New York Times», Питер Бергер выпустил сборник статей под названием «Десекуляризация мира» (The desecularisation of the world). Десекуляризация! Большая часть мира была так же «неистово религиозна, как и раньше», писал он. Современный мир нельзя назвать секулярным, понимал он. Факты просто не подтверждали тезис о секуляризации.
Его обзор религиозной сцены мира показал, что консервативные, ортодоксальные или традиционалистские движения растут почти повсюду: православная церковь после краха коммунизма в Восточной Европе, пятидесятничество в Латинской Америке, евангелицизм в Китае, Южной Корее, а также ислам, буддизм и индуизм.
Даже в Европе иммиграция стала одним из главных факторов поворота к вере. В то время как в некоторых западных странах растет консервативный, националистический «белый» христианский национализм, верующие-мигранты из Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока принесли в Европу новые формы яркого христианского сообщества.
Сегодняшний Бийльмермер подтверждает выводы Бергера. Общины мигрантов, среди которых много христиан, помогли омолодить район. За эти годы возникло около 150 христианских общин, которые собираются в самых разных социальных местах – от гаражей до недавно построенных церковных зданий. Например, De Kandelaar – это четырехэтажный комплекс, отражающий мультикультурный характер района и служащий местом, где проводят служения пятнадцать церквей мигрантов.
Поэтому, походя к последнему из девяти мероприятий «Geloof in Mokum» («Вера в Амстердаме»), посвященных изучению того, как вера формировала Амстердам на протяжении девяти веков, мы видим город, который одновременно является светским и мультирелигиозным. На предыдущих мероприятиях, посвященных девятнадцатому и двадцатому векам, мы увидели, как Просвещение в значительной степени отодвинуло религию на второй план в обществе. И мы также видели, как вера продолжала сопротивляться и пробиваться, как трава, прорастающая сквозь бетон. Réveil девятнадцатого века, за которым последовало социальное видение плюрализма Абрахама Кёйпера, вернули веру в центр общественной жизни. Многие осознали, что люди – это не просто рациональные существа. У них есть чувства. Они жаждут трансцендентного.
Творческое влияние
Сегодня политики-популисты продолжают проводить политику страха, пугая натиском мигрантов, подрывающих традиционный европейский уклад жизни. При этом они упускают из виду инновационное, творческое, обновляющее влияние, которое часто оказывали мигранты, что наглядно демонстрирует история Амстердама. Амстердам стал Амстердамом только благодаря многовековой иммиграции, – людям, привлеченным местной свободой и возможностями, – евреям с востока и запада, франкоязычным гугенотам и валлонам, диссидентам из Англии, включая отцов-пилигримов, из Германии и Бельгии, бывших колоний, таких как Индонезия и Суринам, гастарбайтерам из Марокко и Турции, другим из Ганы, Нигерии и других африканских стран, беженцам из зон военных действий на Ближнем Востоке и в Украине.
Мигранты также принесли с собой ислам, индуизм и другие религии. В Амстердаме лидеры различных конфессий приняли вызов сотрудничества во имя общего блага посредством межконфессиональных сообществ. Свобода религии означает свободу для каждой религиозной общины, а не только для христиан.
На завтрашнем вечернем мероприятии «Geloof in Mokum» д-р Пит Бринксма поделится новыми исследованиями о значительном вкладе религиозных объединений в социальные услуги, который оценивается в миллионы евро. Доктор Берт де Руитер расскажет о построении дружественных отношений с представителями других религий. Участники дискуссии поделятся сформированным под влиянием веры видением Амстердама 2050 года.
Этническое разнообразие этих инициативных верующих, особенно в районе Бийльмер, напоминает описанное в Откровении видение стоящего перед престолом великого множества людей, из всех племен, колен, языков и народов. Для белых националистов, стремящихся попасть в Райские ворота, этот взгляд на рай может оказаться неожиданным.
(Только на голландском языке)
До следующей недели,
