Помните пережитый ровно два года назад шок и чувство ужаса, когда мы проснулись и услышали новость о том, что Путин мобилизовал свою армию и вторгся в Украину?
Мало кто из нас предполагал, что украинское сопротивление устрашающе мощной российской армии продлится долго. В памяти всплыли воспоминания о немецком вторжении в Нидерланды в 1940 году, когда значительно превосходящая по численности голландская армия сопротивлялась четыре дня и капитулировала 14 мая, сразу после того, как безжалостный гитлеровский блицкриг разрушил историческое сердце Роттердама.
Вспомнилось также мое последнее посещение Майдана, состоявшееся шесть лет назад. Майдан – площадь Независимости в Киеве – сердце Революции Достоинства 2013-14 годов, свергнувшей марионеточного президента Кремля Виктора Януковича. Прогуливаясь среди информационных щитов и скульптур, установленных на площади в память о судьбоносных и смертельно опасных событиях тех дней, я осознал незавершенность драмы, разыгрывающейся на исторической границе между востоком и западом.
В то время я писал о том, что Украина балансирует между двумя судьбами: Майдан представляет собой обнадеживающее будущее, в котором деятельная церковь и осведомленная и сочувствующая Европа могут сыграть решающую роль; но на заднем плане таится мрачная альтернатива: вассальная Украина с церковью, отдающей дань уважения Путину, который изображает из себя «поборника веры».
Новая ментальность
Помнится, я не хотел продолжать размышления в этом направлении. На что был готов Путин, если демократический эксперимент на его южной границе будет развиваться и преуспевать? Он знал, что это подорвет его авторитарное правление среди российского народа. Стоя среди скульптур, я начал понимать значение этой борьбы для будущего всей Европы, как восточной, так и западной. Здесь зарождалось нечто новое. То, что некоторые стали называть homo maidanus , вытесняло раболепный менталитет homo sovieticus. Протесты на Майдане продемонстрировали новый украинский менталитет, больше не покорный жестокой власти, не готовый поддерживать статус-кво и жить во лжи. Homo maidanus настаивал на гражданских и религиозных свободах. Майдан стал символом свободы.
Оглядывая просторную площадь, я попытался представить себе сцену 9 мая 2004 года, когда группа, в которой играли двое моих сыновей, была приглашена посольством Нидерландов в Киеве выступить перед 50 000 украинцев, собравшихся на Майдане, чтобы отпраздновать День Европы. Вряд ли кто-то из голландцев смог бы сказать вам, когда и что такое День Европы, но 50 000 украинцев знали, что он знаменует собой процесс европейской интеграции и символизирует свободу, справедливость и верховенство закона – их надежды на будущее в составе Европейского союза!
Тогда я понял, что то, что произойдет с тех пор в Украине, будет иметь огромные последствия для всей Евразии: Моравии, Грузии, Армении, Беларуси и самой России.
Второе дыхание
Сегодня, два года спустя, мы оглядываемся назад, испытывая очень смешанные чувства. Мы восхищаемся героическим, черчиллевским ответом президента Украины как на российскую угрозу, так и на предложения Запада о безопасной эвакуации. Его решительный отпор вдохновил его народ. Мы с трудом верили последовавшим за этим сообщениям о километровых колоннах российских танков, остановленных небольшими мобильными военными отрядами на квадроциклах, а затем о российских войсках, которые спасались бегством, бросая оружие и технику.
Но теперь, похоже, наступает усталость от войны – среди солдат, украинского населения в целом, а также среди западных стран, чьи лидеры обещали поддерживать Украину «столько, сколько потребуется». Слова не всегда согласуются с делами. У тех, кто находится на фронте, мало боеприпасов, чтобы сдерживать полчища пушечного мяса, которое Путин бездушно посылает на смерть ради новых завоеваний. За целый год линия фронта практически не изменилась. Надежды на украинский прорыв к Крыму натолкнулись на прочные линии обороны.
Подобно псалмопевцу, мы взываем к небесам: «Доколе, Господи?». «Доколе врагу моему возноситься надо мною?» (Псалом 12). Не дай Бог, чтобы это заняло столько же времени, сколько восстание голландцев против испанцев (80-летняя война 1568-1648гг.), вызванное, как они понимали, библейским повелением подняться и свергнуть тиранию.
Тем не менее, если смотреть в более широкой исторической перспективе, нынешняя борьба Украины напоминает опыт Нидерландов, который отчасти вдохновил Американскую революцию. Это также незаконченное дело Второй мировой войны: преодоление рокового разделения послевоенной Европы, о котором договорились Рузвельт и Сталин в Ялте. Начавшись с плана Шумана в 1950 году, европейская интеграция распространилась с запада на центральную и восточную Европу, когда коммунизм рухнул, послужив катализатором второго этапа завоевания свободы. Борьба Украины представляет собой третью фазу освобождения Европы. Ее исход не может быть само собой разумеющимся.
В конце концов, псалмопевец призывает своих читателей не возлагать надежды на колесницы и коней, танки и беспилотники, когда заключает: «Я же уповаю на милость Твою; сердце мое возрадуется о спасении Твоем».
До следующей недели,
