Несколько недель назад, благодаря невидимому смертельному врагу, почти за одну ночь появилась новая категория людей, которых мы сейчас называем «важнейшими работниками». В то время как все остальные оставались в безопасности дома, эти новые герои, рискуя жизнью, вышли на свои баррикады – сражаться с болезнью в больничных палатах, управлять общественным транспортом, доставлять почту и посылки, заполнять полки супермаркетов и поддерживать работу необходимых для нашей повседневной жизни систем.
В первые недели кризиса мы видели публичные проявления признательности представителям таких «жизненно важных профессий», которые люди выражали, хлопая дверями, аплодируя из окон и с балконов, гремя кастрюлями и сковородками. Некоторые из этих «спасателей» сами заплатили наивысшую цену, делая все возможное «при исполнении служебных обязанностей». Среди жертв COVID-19 медсестры, врачи, пасторы, полицейские и работники транспорта.
Постеры на фотографии выше*, которые я увидел на прошлой неделе в одной из витрин Амстердама, отражают новый уровень осведомленности общества о тех, кто день за днем служит другим, руководствуясь не просто личным интересом, во что заставили бы нас поверить неолиберальные экономисты. Это может быть справедливо в отношении многих специалистов в области экономики, управляющих хедж-фондами и банкиров (ни один из которых не является «важнейшим работником»), но не тех многих, которые на самом деле являются «клеем» сообщества.
Далеко не героически выглядят пасторы, умершие от вируса после проведения в переполненных церквях богослужений, заявлявшие, что «Бог сильнее COVID-19». Многие видные политики также пытались казаться героями, бросающими вызов болезни, в том числе Борис Джонсон, который вскоре после того, как призвал Великобританию «расправиться с корона-вирусом всего за 12 недель», сам лежал в реанимации, борясь за жизнь.
Британский журналист Том Холланд высказал недавно на UnHerd.com предположение, что у Джонсона, вероятно, был своего рода опыт обращения на больничной койке. Возможно, это не опыт дамасской дороги, но Холланд нашел «намеки в интервью, которое (Джонсон) дал после выписки из больницы, о том, что его личный опыт столкновения с COVID-19 помог ему откалибровать его отношение как к вирусу, так и к тем, кто ежедневно рискует своими жизнями в борьбе с ним».
«Именно благодаря их смелости, преданности, чувству долга и любви наша национальная служба здравоохранения стала непобедимой», — сказал выздоровевший пациент журналистам. «Salus populi suprema lex est» — говорят, именно так сказал позже Борис министрам и чиновникам в сфере здравоохранения, предложив свой собственный перевод цитаты Цицерона: «Здоровье народа — высший закон».
Никто на самом деле не знает, куда эта пандемия всех нас приведет. Без сомнения, в разных местах будут разные результаты. Некоторые правители оппортунистически усиливают свою власть, в то время как другие проявляют свою позорную некомпетентность. Надеемся, что одним из результатов будет то, что лучшие лидеры переосмыслят свою политику, потому что повсюду люди будут требовать выведения на первое место ценностей, которые они увидели и осознали, и которые имеют наибольшее значение: взаимоотношения, взаимозависимость, солидарность и стремление к общему благу.
Через две недели после введения карантина, я написал в своем «Еженедельном слове» следующее:
Угрожая разорвать общество на части, беспрецедентная проблема корона-кризиса предоставляет также возможность. Внезапно мы все осознали нашу общую уязвимость. Никогда в истории человечества наши судьбы не были так тесно взаимосвязаны — всех семи с лишним миллиардов человек на этой планете. Наша зависимость друг от друга и общественных систем — местных, национальных и глобальных — стала очевидной.
По мере того как затягивается карантин, появляется реальность того, что нас ожидают не просто недели и месяцы, а годы жизни с корона-вирусом и его последствиями. За день до госпитализации Джонсона Financial Times, этот маститый бастион неолиберализма, опубликовал историческую редакционную статью, в которой признавалось, что пандемия COVID-19 «впрыснула чувство сплоченности в поляризованные общества», проливая «яркий свет на существующие неравенства». По прогнозам статьи, важное испытание, с которым столкнутся вскоре все страны, заключается в том, будут ли нынешние чувства общей цели формировать общества после кризиса.
Радикальные реформы необходимо вывести в разряд первоочередных задач, полностью изменив политическое направление последних четырех десятилетий. Правительства должны будут принять более активное участие в экономике. Они должны рассматривать государственные службы как инвестиции, а не обязательства, и искать способы сделать рынки труда более защищенными. Снова на повестке дня будет перераспределение привилегий пенсионеров и состоятельных. Вопросы, которые до недавнего времени не стояли в центре внимания, такие как основной доход и налог на имущество, необходимо ввести в категорию первостепенных.
Вот это да! Financial Times и Джонсон. Двойное обращение! Если 1989 год стал переломным для коммунизма, 2020-й, несомненно, будет сигналом о кончине эпохи экономики свободного рынка Фридмана-Хайека. Как пишет в De Correspondent голландский обозреватель Рутгер Брегман, неолиберализм рассматривал людей как эгоистов, что, в свою очередь, привело к приватизации, росту неравенства и разрушению платформы общественной дискуссии.
Пришло время для более реалистичного взгляда на экономику и на людей как на командных игроков.
*Надпись на постере: «Если вы спасли одну жизнь – вы герой. Если вы спасли сотни жизней – вы врач».
До следующей недели,
