В эти выходные серия «Geloof in Mokum» исследует так называемый «золотой век» Амстердама – время, когда вера сыграла главную роль в превращении города в мирового лидера в XVII веке.
Спойлер: вера повлияла практически на все.
В основе подъема Амстердама лежит реформаторское мировоззрение, принятое во время «Альтерации» 26 мая 1578 года. В тот день старое католическое руководство города было свергнуто и отправлено на лодках в изгнание, что ознаменовало резкий сдвиг в духовной и гражданской жизни.
Главное положение: Божий суверенитет распространяется на все сферы жизни – не только на церковь и семью, но и на торговлю, политику и культуру. Это разрушило средневековое разделение на святое и мирское, утвердив, что любое призвание или профессия святы, если они служат Богу.
Вера в достоинство каждого человека и в нравственный порядок мироздания сделала Амстердам «лоном современного мира». Из него родились идеи свободы личности, городского плюрализма, современного капитализма и всемирной торговли.
Уважение к достоинству личности привело к свободе совести, мысли и слова. Такие реформаторы, как Джон Кальвин, утверждали, что вера должна быть добровольной – чтобы ответить на призыв Бога, совесть должна быть свободной. Этот принцип способствовал приверженности – несовершенной, но непреходящей – свободе вероисповедания. Такие свободы не были случайностью, как их видит мир. Они проистекали из глубоких теологических основ голландской Реформации, которая придала моральную легитимность и структурную целостность институтам и устремлениям города.
Торговля, финансы и ремесла уже не были лишь делом выживания или богатства. Они стали призванием, распорядительством божественным доверием, вдохновляющим дисциплинированную, трудолюбивую и морально серьезную экономическую культуру, которая подпитывала коммерческий успех Амстердама.
Прибежище
Амстердам стал убежищем для евреев, спасавшихся от преследований в Пиренеях, для анабаптистов, лютеран и других людей, которые были нежелательны в большинстве стран Европы. Это теологическое уважение к совести способствовало созданию плюралистического общества, которое защищало религиозные меньшинства, сохраняя при этом общие моральные устои.
Если все верующие должны были читать и толковать Писание, то открытые дискуссии были не только допустимы, но и необходимы. Амстердам стал известен как «книжная лавка мира». Его типографии издавали богословские труды, политические памфлеты и научные тексты, превратив город в центр европейской интеллектуальной жизни. Эта интеллектуальная энергия была не бунтом против веры, а ее следствием. Истина считалась Божьим уделом, и стремление к ней – в богословии, юриспруденции или науке – было священным долгом.
Реформатское богословие завета придавало свободе объединений более глубокий смысл. Речь шла не о бесконтрольном индивидуализме, а о совместной жизни под Божьим правлением.
Опираясь на библейские модели, мыслители-реформаторы представляли себе общество как сеть взаимных соглашений под божественной властью. Это вдохновляло на создание новых форм политической ответственности, гражданского участия и институционального доверия. Гильдии, купеческие объединения и советы стали сообществами завета, связанными общей ответственностью и моральными обязательствами.
Даже глобальное влияние Амстердама – его торговые сети и колониальные предприятия – формировался под воздействием теологии. Доктрина провидения учила, что Бог мудро правит миром, а люди призваны исследовать его и хозяйствовать в нем. Это способствовало формированию протестантской этики исследования, рисков и взаимодействия с миром. Торговые пути в Азию, Африку и Америку рассматривались не только как экономические предприятия, но и как часть божественного поручения наполнять землю и управлять ею.
Хотя наследие колониализма заслуживает критического анализа, первоначальный импульс был основан на вере в Богом данную ценность мира и ответственность человечества за него.
Слепые зоны
Рабство, однако, было главной аномалией в этой картине процветания и благополучия. В XVII веке голландские церковные лидеры, особенно в рамках Нидерландской реформаторской церкви (Nederduitse Gereformeerde Kerk), предлагали различные теологические, моральные и прагматические оправдания работорговли, часто в соответствии с более широкими европейскими христианскими концепциями того времени. Их аргументация формировалась под влиянием религиозной идеологии, экономических интересов и господствующих социальных норм.
На завтрашней сессии мы рассмотрим «слепые зоны» голландских христиан и спросим себя, где сегодня могут быть наши собственные «слепые зоны» в вопросах справедливости.
Несмотря на это вопиющее несоответствие, к середине 1600-х годов Амстердам повсеместно считался самым развитым городом на земле. Его многонациональное и многоконфессиональное население имело самый высокий в Европе доход на душу населения. Здесь был самый оживленный в мире порт, самые передовые банковские и страховые системы, крупнейшая издательская индустрия, а также ведущие исследования в области оптики, медицины, ботаники и астрономии.
Амстердам стал новой моделью цивилизации, основанной на разуме, торговле, терпимости и самоуправлении. Современные свободы Амстердама не были отходом от христианской веры – они были расцветом веры. Его коммерческая энергия, политическая терпимость и культурное творчество были основаны на теологическом видении: Бог царствует над всем, каждый человек несет в себе Его образ, и каждая сфера жизни наполнена божественным смыслом.
Однако что происходит, когда эти свободы отрываются от основ веры? Этот вопрос будет обсуждаться на следующем мероприятии « Geloof in Mokum» 29 июня, посвященном изучению XVIII века.
Знаете ли вы людей, говорящих на голландском языке, которым могут быть интересны эти мероприятия?
Вы уже посмотрели это интервью?
До следующей недели,
