На этой неделе празднование новости о прорыве в вопросе прекращения огня в секторе Газа сдерживалось осознанием того, что до прочного мира между Израилем и Палестиной еще далеко.
Также на этой неделе новая администрация в Вашингтоне была вынуждена признать, что хвастливые заявления о прекращении российской агрессии в Украине в первый день пребывания нового президента в Белом доме были предвыборной болтовней, и что на решение этой проблемы потребуются месяцы или даже больше.
В обоих конфликтах прекращение боевых действий не будет означать, что мир достигнут. Настоящий мир требует прощения и примирения. До которых в обеих ситуациях еще ой как далеко.
Мало кто помнит, какими неопределенными, исполненными страха и недоверия были послевоенные годы конца 1940-х, когда человеческие тела, жизни, семьи, города и нации были искалечены, разрушены и уничтожены. Как восстановиться после такого? Этот вопрос снова задают ответственные лидеры в Газе, Израиле и Украине.
Хотя все знают, кто победил во Второй мировой войне, мало кто помнит, кто завоевал долгожданный мир. Это история радикальной духовности, прощения, укорененного в «непрактичном», «сверхдуховном», «сверхъестественном», «наивном» призыве Иисуса «возлюбить врага своего». Мы склонны воспринимать последние 80 лет мира в Европе как должное, как норму — потому что это все, что мы знали. Тем не менее, именно буквальное исполнение этого повеления Иисуса горсткой верующих позволило осушить болото горечи и мести в Западной Европе. К сожалению, контролируемые коммунистами части Европы так и не прошли через этот катарсис, о чем свидетельствует нынешняя риторика Кремля об «истреблении нацистов» в Украине.
Подпольные записки
Я часто пересказывал историю, услышанную в Брюсселе от французского журналиста Поля Колловаля, который работал с Робером Шуманом, министром иностранных дел Франции, инициировавшим процесс европейской интеграции. Шуман был первым французским членом парламента, арестованным гестапо после немецкой оккупации Парижа. Колловаль вспомнил записки, которые Шуман тайно передавал французскому подполью из своего одиночного заключения. В них говорилось: «Нам, французам, придется научиться любить и прощать немцев, чтобы восстановить Европу после войны»
Насколько это радикально??!! Называйте это «непрактичным», «сверхдуховным», «сверхъестественным», «наивным», но Шуман, ревностный католик, написал, прямо следуя заповеди Иисуса: «Возлюбите врагов своих».
Процесс европейской интеграции, вероятно, никогда бы не был активизирован без глубокого и искреннего взаимодействия прощения и примирения между ключевыми представителями Франции и Германии, начиная с Шумана и его немецкого коллеги и единоверца Конрада Аденауэра, канцлера Западной Германии. После войны движение под названием «Нравственное перевооружение» (Moral ReArmament, MRA), возглавляемое лютеранским евангелистом Франком Бухманом, превратило отель в городке Ко в швейцарских горах в Центр примирения народов. Тысячи государственных служащих, политиков, профсоюзных деятелей, священнослужителей, ученых, педагогов, теологов, журналистов и гражданских лидеров из Германии, Франции, Италии, Нидерландов, Великобритании, Скандинавии, Японии и других стран-бывших врагов, регулярно встречались там, чтобы научиться прощать и стать «частью исцеления, а не болезни». Аденауэр и его семья регулярно посещали это мероприятие (см. фото выше), и Бухман сыграл важную роль в его сближении с Шуманом.
С карты мира
Французская подпольная социалистка-атеистка мадам Ирен Лор так ненавидела немцев, что хотела, чтобы эта нация была стерта с карты мира. Ее трогательная история рассказана в фильме «Из любви к завтрашнему дню» (For the love of tomorrow). Пройдя процесс внутренних изменений от глубокой ненависти к сострадательному прощению, мадам Лор стала послом примирения для немцев, у которых она попросила прощения за свою ненависть.
Долгосрочное моральное, психическое и духовное здоровье украинского народа, где каждый потерял одного или нескольких членов семьи, друзей, стал калекой, в конечном итоге потребует освобождения от горечи и гнева и облегчит регуманизацию «другого». Однако советовать простить, когда народ все еще борется за выживание с безжалостным врагом, который еще не побежден, может быть бесчувственным и контрпродуктивным. «Примирение», как мне сказали, — это слово, о котором многие украинцы сейчас даже и думать не хотят — по крайней мере, пока не будет акта соответствующего раскаяния, признания вины и возмещения ущерба.
Вероятно, для этого потребовалось бы военное поражение, смена режима и полное изменение сердца, как это произошло с Германией. Однако радикальная природа любви Христа заключалась в молитве посреди страданий: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают». Хотя захватчик, возможно, прекрасно знает, что он делает, лидерам религиозных общин придется взять на себя инициативу в поощрении соотечественников-украинцев защищать свои сердца от взглядов, которые могут подорвать процесс преобразования и восстановления.
В то время как примирение — это улица с двусторонним движением, требующая от обеих сторон протянуть друг другу руку (что, очевидно, в настоящее время невозможно), прощение — это односторонний процесс, который остается выбором каждого человека.
Да воздвигнет Господь миротворцев, таких как мадам Лор, «апостолов примирения», как выразился Шуман, между украинцами и русскими. И таких как Лиза Лоден между израильтянами и палестинцами — смотрите мое интервью с ней здесь: November Schuman Talk.
До следующей недели,
