На этой неделе, посещая с друзьями музей ван Гога в Амстердаме, я снова поразился тому, насколько сильно глубокая вера Винсента игнорируется и не понимается «экспертами».
Возьмем, к примеру, картину ван Гога «Натюрморт с Библией» (фото вверху). Текст, размещенный рядом с картиной, поясняет, что она якобы «символизирует сложные отношения ван Гога с отцом, противопоставляя консервативные взгляды последнего современному взгляду на жизнь, выраженному в книге Эмиля Золя «Радость жизни» (La Joie de Vivre): старое в противовес новому, смерть в противовес жизни, старомодный темный кожаный переплет Библии в противовес ярко-желтой книге».
Этот нарратив типичен для многих описаний, которые делят жизнь художника на две половины: в первой он был фанатично религиозен, а во второй отказался от христианства в пользу естественной религии.
Другой обозреватель писал, что для Винсента «Библия представляла все то, что он видел в своем отце: слепую преданность религии и вере, навсегда застрявшую в устаревшем мышлении. Можно утверждать, что книга Золя изображала антитезу Библии его отца. Свежий и современный способ реалистичного восприятия мира, а не Библия, которая, по мнению ван Гога, вызывала «отчаяние и негодование». Для ван Гога Библия была взглядом назад, в то время как современные работы Золя и других писателей, которыми он восхищался, смотрели вперед по-новому, изобретательно».
Кэтлин Пауэрс Эриксон оспаривает эту точку зрения в своей книге «У врат вечности: духовное видение Винсента ван Гога». Читая обширную переписку ван Гога, она с удивлением поняла, что его религиозная вера пронизывает всю его жизнь и мировоззрение. По ее мнению, творчество Винсента было продолжением его ранней религиозной жизни и опыта, а не резким разрывом. Поэтому она написала свою книгу, «чтобы показать непрерывность паломничества веры ван Гога, начиная с его раннего религиозного воспитания, затем на протяжении евангелического периода, до его борьбы с религией и современностью и, наконец, синтеза религии и современности, которого он достиг как в своей жизни, так и в своем искусстве».
Отвержение
«Натюрморт с Библией» был написан всего через несколько месяцев после смерти отца художника в 1885 году, в середине того замечательного десятилетия творческой продуктивности Винсента, которое началось в 1880 году, когда он прекратил свою работу евангелиста, чтобы стать художником, и закончилось его трагической смертью в 1890 году.
1880 год действительно стал поворотным в жизниван Гога, когда он отверг институциональное христианство и то, что он считал лицемерием духовенства. И все же он решил сосредоточить свою духовную жизнь на двух самых популярных христианских книгах – «Подражание Христу» Фомы Кемпийского и «Путешествие Пилигрима » Джона Буньяна. «Эта книга возвышенна», – написал он однажды своему брату о первой книге, которую он лично переписал от руки. Выбор в пользу радикального подражания Христу помогает объяснить многое в жизни и борьбе ван Гога, а также его принятие горя и страданий как части паломничества, заканчивающегося в Небесном Городе.
Хотя искусствоведы постоянно интерпретируют «Натюрморт с Библией» как отказ Винсента от прежней христианской веры, Эриксон утверждает, что на самом деле картина отражает его неизменное уважение к Священному Писанию. Осенью 1888 года Поль Гоген написал о ван Гоге, когда тот приехал к нему в Арль, что «его голландский мозг горит Библией».
Страдания
Часто упускают из виду, почему Винсент решил написать Библию, открытую на конкретной странице Книги пророка Исайи. В правом верхнем углу четко видно имя Isaïe на французском. Почему на французском? Неужели это Библия его отца? Разве это не Jesaja на голландском?
В верхней части правой колонки ван Гог указал римскими цифрами номер главы: LIII. Как известно, в главе 53 пророк описывает слугу Божьего как того, кто «был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни,… взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; … изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились».
Винсент, как и христиане на протяжении веков, интерпретировал этот отрывок как изображение страдающего Христа. Персонажи романов Золя и Гюго также страдали и жертвовали собой, чтобы помочь другим. Книга Золя не противопоставлялась Библии, а дополняла ее. Ван Гог постоянно использовал желтый цвет для обозначения божественного присутствия – в солнце, луне и звездах, подсолнухах, пшеничных полях – и на обложке книги Золя.
В 1888 году, когда Винсент, как предполагалось, уже отошел от религии, он написал своему другу Эмилю Бернару:
«Мой дорогой Бернар, ты очень хорошо делаешь, что читаешь Библию… Библия это и есть Христос, так как весь Ветхий Завет устремлен к Нему, как к вершине. На другом склоне этой священной горы располагаются святой Павел и евангелисты… (Христос) жил безмятежно, как художник, превосходящий всех других; ибо Он презрел мрамор, глину и палитру и работал с живой плотью. Этот необыкновенный художник… не создавал ни статуй, ни картин, ни даже книг … Он создал настоящих живых людей, бессмертных».
По мне, так это слова все еще верующего человека.
P.S. Если вы пропустили мою беседу с Грэмом Томлином на этой неделе, здесь вы можете послушать его рассказ об Израиле, Газе и Ливане; о том, как рассказать лучшую историю в нашем мире, и почему французскому гению XVII века Блезу Паскалю есть что сказать нам и сегодня.
До следующей недели,
