Голландцы известны своей «польдерной моделью» принятия решений на основе консенсуса, преодоления разногласий для достижения общей цели.
С тех пор как в средние века начался процесс мелиорации земель, общинам, живущим в районах, расположенных ниже уровня моря, необходимо было не обращать внимания на разногласия, чтобы строить и обслуживать дамбы и насосные станции для предотвращения наводнений. Так, как нам рассказывают, голландцы научились откладывать в сторону разногласия ради более великой цели.
Однако на этой неделе было мало свидетельств того, что «польдерная модель» приведет к созданию нового правительства Нидерландов спустя почти 200 дней после национальных выборов. Девять различных партий участвовали в переговорах на этой неделе, пытаясь выйти из тупика.
В истории голландской церкви это также не слишком заметно. Когда я впервые приехал в Нидерланды, более сорока пяти лет назад, я услышал следующее: «Один голландец – богослов; два голландца – приход; три голландца – раскол».
К примеру, быстрый обзор реформатских церквей показывает, что они очень раздроблены: Голландская реформатская церковь, Реформированные церкви Нидерландов, Христианская реформатская церковь, Реформатские церкви Нидерландов (освобожденные), Нидерландские реформатские церкви, Реформатские конгрегации Нидерландов (независимые) и Восстановленная реформатская церковь, и это лишь некоторые из них. В пятидесятнической части спектра наблюдается такая же раздробленность.
Примечательное событие
Однако на этой неделе во время двухдневного ретрита национальных христианских лидеров, проходившего в бывшем монастыре, мы с Ромкье стали свидетелями чего-то весьма примечательного. Проводимый ежегодно в течение последнего десятилетия, этот ретрит является плодом работы горстки людей, поддерживающих отношения между православными, римско-католическими, старокатолическими, протестантскими, евангелическими, харизматическими и пятидесятническими лидерами, в том числе из церквей мигрантов.
На праздновании столетия пятидесятнического движения в Нидерландах, проходившем на Олимпийском стадионе в Амстердаме 15 сентября 2007 года, произошло ключевое событие. Представитель Протестантской церкви Нидерландов (PKN) попросил прощения за осуждения пятидесятников, допущенные его церковью в прошлом. Два месяца спустя ведущий представитель пятидесятников попросил прощения у Генерального синода Протестантской церкви Нидерландов за негативное отношение к традиционным церквям со стороны своих сторонников.
Последовавшее за этим отношение смирения и покаяния, уважения и признания было поддержано экуменической манифестацией под открытым небом в Гааге в 2010 году (на которой присутствовало три тысячи человек), проходившей под лозунгом «Мы выбираем единство».
Тот же дух проявился в ежегодных ретритах для церковных лидеров, организованных тем же экуменическим комитетом, в том числе и на встрече этой недели. Тема встречи – «Проклятие и благословение “абразивных культур и духовности”». Я никогда не присутствовал на таком открытом и искреннем обмене мнениями между представителями столь широкого спектра традиций. Лидеры из разных культур и конфессий делились со сцены наблюдениями и впечатлениями относительно сильных и слабых сторон духовности друг друга.
В чистосердечном духе братства католический епископ, например, сказал своему реформатскому коллеге, что для него протестантизм казался домом с множеством комнат: от очень либеральных, для которых Бог – абстрактное понятие, до ультра-ортодоксальных домашних церквей.
Равенство
Тем не менее, его привлекала протестантская любовь к Священному Писанию, к Христу и к культуре музыки и пения, высшим примером которой был Бах. Однако его раздражали постоянные разделения, приводящие к появлению новых течений – он насчитал семнадцать разновидностей реформатских церквей, что постороннему наблюдателю, по его мнению, было трудно понять; плюс применение евангеликами Ветхого Завета к современным реалиям без учета первоначального контекста: например, рассматривание Израиля библейских времен как Израиля сегодняшнего дня. Часто казалось, что не хватает осознания необходимости толкования Писания, а также индивидуалистического толкования и применения.
Соглашаясь с фактом недостатка знания Библии у своих прихожан, епископ признал общую веру в Христа как Божье откровение у своих протестантских братьев и сестер, что дает основание быть едиными во Христе.
Такой открытый обмен мнениями продолжался в ходе ретрита по вопросам, которые в прошлые века привели к кровопролитию. Евангельские христиане делились обеспокоенностью по поводу чрезмерного упора на теологии и академических знаниях без личного опыта, сухой литургии и ритуалов без ожидания присутствия Бога, слишком большого акцента на роли Марии и иерархии. Другие считали евангеликов чересчур ориентированными на «я» и слишком уверенными в своих убеждениях, с доминированием мужчин и индивидуалистическим пониманием крещения.
Дискуссии, которые продолжались в течение двух дней, проходили во всеобъемлющем духе смирения и открытости. Должности и звания были забыты, поскольку общение, в котором мы обращались друг к другу по имени, напоминало нам о нашем равенстве перед крестом. Небольшими группками мы бродили по монастырским садам, слушая сердца собеседников, собирались и молились друг за друга, совершали прогулки по окрестностям в разговорах один на один.
В этом было больше глубины, чем в польдерной модели, нацеленной на компромисс. Мы были паломниками, ищущими единства на основе креста. Мне вспомнилось любимое высказывание основоположника экуменизма графа Цинцендорфа: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всем – любовь» (In essentials unity; in non-essentials liberty; in all things charity).
До следующей недели,
