Год назад вышла книга под названием «Является ли Бог популистом?» ( «Is God a populist?»), задача которой – подтолкнуть христианских лидеров и политиков к обсуждению феномена популизма.
По инициативе норвежского христианского аналитического центра Skaperkraft, в создании книги участвовали эксперты со всей Европы. Они побудили христианских лидеров задуматься о том, что потребность в разговоре о христианском наследии Европы восполняют популисты. Что привело к ситуации, когда в треть европейских правительств (из тридцати трех) входят популистские партии, получившие в 2018 году поддержку 26,8% европейских избирателей?
На прошлой неделе во время веб-семинара, быть модератором которого меня попросили, мы снова обратились к книге вместе с ее редактором Сьюзан Керр (в Люксембурге) и соавтором Кристель Нгнамби (в Брюсселе). К нам присоединился профессор теологии Эверт ван де Пол из южной Франции.
Мы начали, напомнив себе о том, что скользкая концепция популизма — это «палка о двух концах», как написала Сьюзен в предисловии. С одной стороны, популисты могут поощрять участие демократов, как в движении за гражданские права в США, или, с другой стороны, разрушать демократию, как в Венесуэле. Популизм может быть правым или левым. Однако общие черты заключаются в создании полярности мы и они, народ против элиты; нахождении козлов отпущения внутри культуры, таких как правительство, или Брюссель, или эксперты, или тех, кто угрожает извне, например, беженцы, мигранты, приезжие и рабочие из других стран.
Тем не менее, когда разразилась пандемия и потребность в экспертах широко признали во всей Европе, голоса начали заявлять, что, сместив поддержку европейских избирателей с антиэлитных крайностей обратно на основные партии, пандемия станет предвестником конца популизма.
Слишком рано?
Однако, как заметил Эверт, хоронить популизм рано. В то время как пандемия, казалось, вызвала падение поддержки популистских партий и возвращение к более знакомым центристам в одних странах, в других она позволила популистским лидерам вводить чрезвычайные меры без какого-либо графика урегулирования.
По оценке Эверта, гнев, направленный на «элитное» правительство, ушел в подполье. Подавленное негодование по поводу борьбы с пандемией вполне может снова вырваться наружу и вылиться в появление новых антиэлитных партий. Он опасается, что они плохо справляются с этим и им нет дела до нас.
Сьюзен согласилась, что в отношении падения популизма было много попыток выдать желаемое за действительное. Но на самом деле первопричины популизма все еще не устранены. Глобализация, изменения в европейской социальной структуре, крах традиционных промышленных отраслей и, как следствие, сокращение рабочих мест, последствия мер жесткой экономии, продолжающаяся проблема миграции, усиление контроля, слабый экономический рост, растущее неравенство и ощущение отсутствия представительства — все это помимо социального и экономического давления, вызванного локдауном, остается потенциальными причинами разочарования общества и новых всплесков популизма.
Кристель перечислила меры, идущие вразрез с европейским ценностями, закрытые границы и пошатнувшуюся солидарность между странами-членами ЕС, страх перед приезжими как претендующими на рабочие места и носителями вируса, а также использование военной терминологии (как во Франции) в борьбе с вирусом. Все эти факторы, если их не устранить, могут способствовать росту популизма.
Ответ христиан?
Так как же христиане, и в частности евангелисты, должны реагировать на популизм?
Эверт привел результаты исследования, показывающее, что антиэлитные партии, говорящие о защите традиционных христианских ценностей, привлекают номинальных католиков, в то время как практикующие католики с меньшей вероятностью верят таким утверждениям.
Хотя исследования среди лютеран и других протестантов и евангелистов явно отсутствовали, он лично обнаружил серьезные разногласия между лидерами церкви, которые противостоят антиэлитным партиям, и «сидящими на скамьях», которые по всей вероятности голосовали за такие партии, но не выражают свои взгляды открыто.
Тем не менее, церкви должны быть безопасным местом для дискуссий, местом, где интересы и тревоги людей будут услышаны. Людям нужно знать, что, если они будут выражать популистские идеи, их не заклеймят позором. Церковь должна быть местом, где происходят дискуссии. Многие христиане были расстроены тем, что основные политические партии предлагали по моральным и этическим вопросам. И все же, обратил внимание Эверт, серьезных дебатов не было.
Сьюзен согласилась с тем, что христиане не защищены от привлекательности популистских идей. Бинарный язык и образы, используемые популистами, кажется, перекликаются с Библией: свет и тьма, добро и зло, материальное и духовное.
Церковь должна была стать центром общины, местом, где вселяют надежду. Сьюзен обозначила «мерило» христианских принципов, о которых она написала в заключении книги, как «стремление к общему благу, защита человеческого достоинства и ответственность за своего ближнего», а не поддержка одних против других и противопоставление одних, как более важных, другим.
До следующей недели,
